Все модели «свободных денег» изначально создавались не в качестве альтернативы глобальной финансовой системе, а как локальная инициатива, способная облегчить жизнь мелкой общине, поселку, городу, самое большее — области или району. Существует даже синоним для обозначения разновидностей «свободных денег» (Freigeld) Сильвио Гезелля — community currencies.

2,5 тыс. лет до н.э.

Сама идея и опыт ее применения на практике имеет тысячелетнюю историю! «Свободные условные единицы» длительное время применялись еще в… Древнем Египте! Единицами «денег» с демереджем в Египте служили грубые осколки глиняной посуды, называемые «острака» (ostraka). По сути, эти осколки были расписками за депозиты, сделанные фермерами на местных складах: фермер сдавал зерно и получал «остраку».

Средневековье

И совсем уж сенсационна информация о том, что различные вариации на тему Freigeld служили основной формой «денег» в Средневековой Европе с Х по XIII век!

«В германских землях это были «брактеаты» (Bracteaten) - тонкие серебряные пластинки, которые выводились из обращения и заменялись новыми каждый год». А также: «В 930 году н. э. английский король Этельстан установил, что каждый небольшой город должен иметь свой собственный монетный двор! В контексте этой традиции местных лордов растущий доход благодаря «Renovatio Monetae» (буквально «Возобновление чеканки») был установлен повсюду. Например, в 973 году Эдгар полностью изменил чеканку английского пенни. Едва ли не шесть лет спустя молодой король Этельред II начал чеканку новой монеты. С тех пор он повторял через примерно равные интервалы времени. Главной мотивацией было то, что королевские казначеи давали только три новые монеты за четыре старых, что было эквивалентно налогу в 25% каждые шесть лет на любой капитал, содержащийся в монетах, или примерно 0,35% в месяц. Таким образом, новая чеканка была грубой формой платы за хранение».

Новейшая история

Сильвио Гезелль был немецким предпринимателем и квазиэкономистом. Он жил в Аргентине и многие свои работы писал по-испански. В 1890 году, находясь в Аргентине, Гезелль предложил заменить деньги «марочными сертификатами». Его имя окутано мраком по обе стороны океана в силу биографических обстоятельств: автор труда «Естественный экономический порядок» (Natürliche Wirtschaftsordnung, 1906 год) был самоучкой, что по определению должно вызывать презрительную насмешку у зубров академической науки.

Профессор Йельского университета, ведущий специалист в области теории денежного обращения и кредита Ирвинг Фишер в работе «Марочные сертификаты» (Stamp Scrip) выразил восхищение теорией Гезелля. Вслед за Ирвингом Фишером теорию Гезелля признали прочие академисты, в том числе и британский авторитет авторитетов Джон Мейнард Кейнс. В середине 30-х Freigeld успешно вводились в Австрии, Швейцарии, Германии и — практически повсеместно — в Соединенных Штатах Америки.

У всех попыток реализовать на практике теорию «свободных денег» в 30-е годы была общая судьба: в кратчайшие сроки (максимум — один год, а обычно — уже через два-три месяца) они демонстрировали феноменальные результаты по преодолению самых мрачных проявлений экономической депрессии — устраняли безработицу, радикально повышали сбор налогов, возрождали муниципальную активность, вызывали расцвет местной торговли и — главное (!) — ликвидировали дефицит живых денег.

Фундаментальное отличие «свободных денег» от общепринятых кредитных заключается в том, что «свободные деньги» не только не приносят проценты, но, напротив, облагаются налогом за хранение. Сильвио Гезелль предлагал четыре формы реализации принципа Freigeld (табличные свободные деньги, марочные, серийные и дополнительные), однако впоследствии остановился на марочной форме, которая и была реализована на практике в Австрии, Швейцарии, Германии и Америке.

Основные характеристики «свободных денег»: подобно обычным деньгам, их можно положить на счет, инвестировать либо потратить, однако их нельзя преумножать.

Еженедельная экспирация («налогообложение») «свободных денег» приводит к неслыханной их оборачиваемости! Каждый обладатель марочного сертификата стремится избавиться от него как можно скорее для того, чтобы не платить в ближайшую среду налог в форме двухцентовой марки. В конечном счете все свободные сертификаты во вторник вечером накапливаются у розничных торговцев, оптовиков либо производителей, которые наклеивают марки — своеобразную форму налога — с великим удовольствием: именно эти энергичные деньги обеспечивают им небывалые торговые обороты. По расчетам Ирвинга Фишера, оборачиваемость свободных денег в сотнях американских городов в годы Великой Депрессии как минимум в 12 раз (!) превышала оборачиваемость обычных долларов! Именно это свойство «свободных денег» позволяет говорить об их уникальной эффективности, которая, как известно, определяется формулой: «объем, помноженный на скорость обращения».

20-е – 30-е годы ХХ века

Первый всплеск выпуска новых местных валют в новой истории приходится на годы Великой депрессии, которая началась в конце 20-х годов XX века в США, а затем настигла Западную Европу. В период быстрого обесценивания бумажной марки в Германии появилась спонтанная реакция экономического организма на обесценивание законных денег. Для замены обесценивающихся бумажных марок возникло почти 2000 вариантов аварийных «вспомогательных денег». Так в октябре 1929 г. по инициативе Ганса Тимма и Гебеккера было основано Обменное общество Вара, имеющее целью облегчение обмена товарами и услугами для своих членов. Оно эмитировало обменные боны "вара", стоимость которых приравнивалась к тогдашней рейхсмарке. Этот опыт длился почти два года и объединил больше тысячи предприятий и коммерсантов. Герр Гебеккер из баварского местечка Шваненкирхен с населением 500 человек был владельцем убыточной угольной шахты. Он решил вместо рейхсмарок платить своим работникам углем. Шахта была закрыта, так как иностранный уголь оказался дешевле (ситуация, знакомая нам, например, по восточным регионам, когда наши Донбасские шахты были не просто закрыты, но еще и затоплены). В разгар экономического кризиса шахта заработала и наняла 60 горняков, на 90% оплачивая их труд в местной валюте. «Уже через несколько месяцев после возобновления работы шахты Шваненкирхен было не узнать — рабочие и владельцы торговых лавок полностью погасили все свои задолженности, а новый дух свободы и жизни буквально витал над городом. Новость о процветании поселка в самый разгар экономической депрессии, поразившей Германию, мгновенно распространилась по округе. Репортеры со всей страны писали о «чуде Шваненкирхена», и даже в Соединенных Штатах можно было прочитать об эксперименте в финансовых разделах всех крупных газет». Гебеккер выпустил местный талон под названием "вара". За пищу и услуги расплачивались в варах. Так как это была единственная валюта, доступная шахтерам, местные торговцы вынужденно принимали ее и, в свою очередь, убеждали своих поставщиков принимать эти деньги. Первоначально стоимость вара обеспечивалась добытым на шахте Гебеккера углем, который продавали за вара местным предпринимателям и торговцам. Даже некоторые банки соглашались открывать счета в вара. Валюта была столь успешна, что деревня освободилась от долгов, и к 1931 г. это движение охватило 2000 предприятий по всей Германии. Были выпущены 20000 вара, они побывали в руках у 2,5 млн. человек в течение 1930-1931 гг.

Через год немецкий опыт был триумфально повторен мэром австрийского города Вёргель Микаэлем Унтергуггенбергером. После введения в оборот свободных денег, созданных по типу марочных сертификатов, город, задолженность которого по налогам за пять лет возросла с 21 тысячи шиллингов до 118 тысяч, приступил к погашению уже в первый месяц (4 542 шиллинга). В следующие полгода эмиссия «свободных шиллингов», эквивалентная 32 тысячам обыкновенных шиллингов, обеспечила проведение общественных работ на сумму в 100 тысяч шиллингов: было заасфальтировано 7 улиц, улучшено 12 дорог, расширена канализация на два новых квартала, создан новый парк, построен мост и предоставлены новые рабочие места 50 безработным.

1 января 1933 года в Вёргеле приступили к строительству нового горнолыжного курорта и водохранилища для пожарной службы. Соседний город с населением в 20 тысяч жителей в спешном порядке приступил к подготовке эмиссии собственных «свободных денег». Опытом Вёргеля заинтересовалось 300 общин страны.

В США во время Великой депрессии 30-х годов выпускались купоны, которые обменивались на товары и услуги там, где не хватало федеральных долларов. Так, существовали деревянные деньги в Тенино (штат Вашингтон), картонные деньги в Рэймонде (штат Вашингтон), обеспеченные кукурузой деньги в Клиар Лейк (штат Айова). Купонами платили учителям в Вилдвордеб (штат Нью-Джерси), зарплаты в Филадельфии и многих других штатах. Купоны выпускали правительства штатов, школьные округа, торговцы, ассоциации предпринимателей, различные агентства и даже частные лица. В наши дни издатель газеты "Springfield Union" в штате Массачусетс Сэмюель Боулз рассказал историю эмиссии купонов его газетой. Во время банковского кризиса 30-х годов она платила сотрудникам купонами. Их можно было потратить в магазинах, дававших объявления в газете, а магазины затем расплачивались купонами за рекламу в этой газете, замыкая круг. Как видим, никаких правительственных долларов не понадобилось. Купон был так популярен, что клиенты стали просить выдавать им сдачу купонами: они знали издателя и больше верили в его деньги, чем в федеральные доллары. Газетные деньги помогли сохранить экономику Спрингфилда в период банковского кризиса, облегчая коммерческие сделки. Более 400 городов в США встали тогда на путь выпуска "экстренных валют".

Всплеск создания местных валют в разных странах капиталистического мира был вызван одной и той же глобальной причиной – глубочайшим кризисом в централизованных финансовых системах капиталистических стран, взаимосвязанных друг с другом. В результате система разделения труда в западном обществе дала сбой, и огромное количество предприятий оказалось «не у дел» или вошло в состояние депрессии производственной активности. Это несмотря на то, что все необходимые и материальные и трудовые ресурсы для обеспечения бесперебойного процесса экономического воспроизводства в капиталистических странах присутствовали. Введение локальных обменных систем – это попытка разрешить кризис государственных систем разделения труда, основанных на централизованном кредитно-денежном механизме, созданием систем разделения труда на местном уровне. Как только люди осознавали, что первичная и естественная функция производственной деятельности состоит в обеспечении, прежде всего, их текущих потребностей, а не в накоплении правительственных денег как символа богатства и символа удовлетворения этих потребностей, как только вера в могущество этого символа была поколеблена повседневным практическим опытом денежного кризиса (нехваткой денег для обслуживания производственного и потребительского оборота), так сразу же люди понимали, что символ этот они сами могут создавать в нужных для обеспечения производства и потребления количествах, вместо того, чтобы останавливать производство и лишать самих себя необходимых продуктов и товаров.

2-я половина ХХ века

После Второй мировой войны развитие концепции «свободных денег» пошло в двух направлениях: локальные системы взаимного кредитования (т.н. LETS — Local Exchange Trading Systems), использующие вместо физических сертификатов либо чеки, либо электронные формы взаимозачета, и системы time banking, позволяющие участникам проекта обменивать свой труд на т.н. «тайм-доллары». Последняя модель особенно проста для реализации: вы тратите свое свободное время на выполнение какой-либо работы для других участников проекта: выгуливаете собак, сидите с чужим ребенком, стрижете в парикмахерской, предоставляете стоматологические услуги, печете хлеб, подстригаете газоны и т.д. За каждый час работы вам выплачивают «местные деньги» по оговоренной таксе, например, 10 «тайм-долларов». Затем на полученные деньги вы можете приобрести либо другие услуги, зарегистрированные в т.н. «тайм-банке», либо товары в магазинах, участвующих в проекте.

Системы разделения труда на местном уровне  — локальные обменные системы и банки времени - действительно начали создаваться уже и в новейшее время. Так, в 70-х годах в канадском регионе Ванкувер возникло сильное движение по возвращению к земле. Массовые закрытия рудников вызвали рост безработицы. Людям не хватало денег. В 1976 г. в Ванкувере Дэвид Вестон запустил систему Community Exchange (Общинный обмен), где мера обменов основана на времени, необходимом для выполнения той или иной требуемой участниками сообщества услуги. Вдохновленный этой идеей, Майкл Линтон в 1983 г. запускает систему обмена грин-долларов, имеющих эквивалентную канадскому доллару стоимость.

Идея была проста: рационализировать местный обмен, чтобы найти применение многочисленным умениям жителей региона, откуда дезертировали основные предприятия-работодатели (попросту перевели капиталы в другие места). Обмен происходил уже не между двумя лицами, а по отношению к системе и посредством своей единицы обмена, грин-доллара. Бухгалтер регистрировал суммы обменов и информировал участников об их остатках. Грин-доллары для обменов эмитировались самим покупателем услуги или товара в момент купли-продажи. Бухгалтер (координатор-учетчик) системы дебетовал счет покупателя и кредитовал счет продавца на сумму сделки, устанавливаемую по взаимному согласию. Все сделки начинались с нулевых счетов при старте в системе. Каждый участник системы брал на себя обязательство вести в ней торговлю и оплачивать своими товарами и услугами отрицательный остаток на счету (который означает в тот момент, что человек купил товаров и услуг больше, чем продал их или оказал другим членам сообщества).

Конец ХХ века

Первые «тайм-доллары» были введены в 1986 году и приобрели огромную популярность в основном в США и Японии. Самые удачные примеры реализации этой схемы: Ithaca Hours (Итака, штат Нью-Йорк: в проекте принимали участие более 500 местных бизнесов — от медицинских центров, ресторанов и кинотеатров до фермеров и агентств недвижимости), японская «валюта здравоохранения», ROCs (Robust Currency System). Последняя система (ROCs) не только совмещает в себе time banking и взаимное кредитование, но и последовательно реализует классическую функцию свободных денег Гезелля — демередж.

Самая мощная система свободных денег — швейцарский WIR (Wirtschaftsring-Genossenschaft, Кооператив экономического круга), насчитывающий 62 тысячи участников и обеспечивающий ежегодный оборот в эквиваленте 1 млрд 650 млн швейцарских франков (!). Несмотря на то, что WIR не является полноценной системой «свободных денег», поскольку в ней отсутствует демередж, она находится в принципиальной оппозиции к кредитным деньгам, так как полностью interest-free. Кредиты, предоставляемые банком WIR участникам системы, также беспроцентны.

Следует развеять недоразумение, которое непременно возникает при знакомстве с теорией Гезелля. Функция демереджа не позволяет использовать свободные деньги для накопления. Но если деньги нельзя положить на счет и получать по ним проценты, каким образом члены общества, лишенные возможности заниматься производительным трудом (например, пожилые люди), могут улучшить свое материальное состояние? Неужели новая теория отрицает инвестиции в принципе? Вопрос этот, однако, не более чем инерция мышления: Сильвио Гезелль рекомендовал инвестировать не в средства обмена товаров и услуг (деньги), а в инструменты, специально для инвестиций созданные, — ценные бумаги компаний и долговые обязательства (облигации)!

С начала 90-х годов дефицит декретных (национальных) денег в местных сообществах (городах и посёлках) снова вызвал быстрый рост числа местных обменных систем прежде всего в развитых капиталистических странах, что в контексте современных экономических событий также выступило местным или региональным ответом на глобализацию капитала, вымывающую деньги из местных экономик. Локальные обменные системы и банки времени появились во множестве стран: США, Австралии и Новой Зеландии (там их поддержали местные правительства), в Великобритании, Франции и Японии. В странах третьего мира примерно с середины 90-х годов локальные обменные системы и банки времени были запущены в Мексике, Сальвадоре, Перу, Аргентине, Бразилии, Сенегале, Таиланде, Индонезии. За последние 20 лет местные валюты утвердились примерно в 55 странах по всему миру, на очереди еще десятки стран.

Линтон исследовал социальные аспекты бедности и заметил, что в каждом местном сообществе или районе уровень торговли прямо зависел от потоков официальной валюты (правительственных денег). Падение количества доступных денег неизбежно вело к упадку бизнеса, безработице и социальным проблемам. Линтон также заметил, что количество товаров и услуг, которыми люди желают обмениваться, вовсе не зависит от количества имеющихся у них денег. Зачастую у людей было достаточно предметов и умений для обмена, но не было средства обмена. Отсюда произошла идея дополнения денег в целях помощи местным экономикам. Обнаружив, что отсутствие декретных денег не дает людям торговать, Линтон начал думать над причинами проблемы. И пришел к выводу, что наносить ущерб могут особенности природы современных денег в капиталистических экономиках.

Эти особенности включают в себя, прежде всего, долговой характер денежного кредита в финансовых системах капиталистических стран, а также высокую мобильность денег в современном глобализирующемся мире. Первая причина непосредственно влияет на предложение денег в капиталистической рыночной экономике и способна вызывать циклические капиталистические финансовые кризисы с гипердефицитом денег, приводящие к спаду реального производства. Вторая причина представляет собой особенность современного развития капитализма с возможностями почти мгновенного перевода больших денежных средств из одной точки мира в другую. В глобализованном мире с международным разделением труда потеря экспортного рынка для производств конкретной местности может послужить причиной краха местной экономики. Причем потеря рынка может быть вызвана не столько внешними причинами, сколько нежеланием хозяев местных производств и дальше вкладывать в них средства, когда есть возможность перевести капиталы за границу и вложить их в аналогичные производства в местах с дешевой рабочей силой и благоприятным климатом. Кроме того, деньги, вкладываемые одними гражданами, в том числе предпринимателями, в местный банк, становятся посредством электронных переводов доступны для транснациональных корпораций в Саудовской Аравии, Южной Корее или Гонконге, но при этом, разумеется, эти деньги не становятся доступными для других граждан в той же местности, желающих получить кредиты под производство или торговлю. Местный банк больше не кредитует местных жителей, в том числе и предпринимателей (для них он выставляет слишком высокие проценты за кредит), что приводит к деградации местной экономики: высокооплачиваемым жителям развитых стран трудно соревноваться с низкооплачиваемой рабочей силой где-нибудь за границей. Они становятся неконкурентоспособными в соответствии с законами максимализации прибыли. В результате деньги могут быть высосаны из местной экономики, а люди оказываются безработными и малообеспеченными. Им остается рассчитывать либо на госрасходы, либо на самих себя. Кстати, в современных западных экономиках существует отрасль, которая не может существовать иначе, кроме как за счет госрасходов – это сельскохозяйственное производство. Кредиты малому сельскому бизнесу прекратились задолго до Великой депрессии 30-х годов, и правительству США пришлось создавать специальную администрацию по фермерским хозяйствам, чтобы помочь заместить налоговыми деньгами отток капиталов из сёл в крупные города. Сейчас сельское хозяйство в западных странах - по сути дела бюджетная отрасль.

ХХI век

Однако сегодня местным экономикам вряд ли приходится рассчитывать на достаточные госрасходы (хотя уже сейчас без них многие «предприниматели» просто не смогли бы существовать), поэтому создание систем разделения труда на основе новых некапиталистических принципов становится попыткой разрешить те проблемы, которые не могут быть разрешены в рамках нынешней глобализованной экономики.

Сейчас, когда имеются многие признаки глобального кризиса в мировой финансовой системе, использующей в качестве основной резервной валюты американский доллар, создание местных систем разделения труда и банков времени стало актуальной задачей.

В настоящее время в мире существуют более двух тысяч обменных систем в разных странах и еще столько же им подобных.

      Материалы на этой страничке взяты  из интернета и принадлежат их владельцам. Автор сайта не несет ответственности за их использование!